Академия Познаний. Сердце шести стихий - Страница 92

Реальность обрушивается внезапно. Что-то изменилось, но я, поначалу не до конца вернувшаяся в сознание, не могу понять, в чем дело. Окончательно прихожу в себя от горячего сиплого дыхания где-то в районе уха. Мама! Мама дорогая! Не снилось ему это, не привиделась сидящая на бедрах Арегвана и полностью обнаженная я! И пока я разжигала костер внутри его пещеры, он, похоже, играючи избавил нас обоих от лишней одежды!

Тело горит от прикосновений, но руки, несмотря ни на что, инстинктивно упираются в широкую грудь, прибавляя к охватившему меня пожару дополнительную площадь, но не давая продолжиться действу. Я же спасать его пришла, а не соблазнять! Но чувствительный поцелуй в основание шеи вызывает шумный ответный выдох, голова непроизвольно откидывается, а движения приходят в разлад с приказами разума. Мне совсем не хочется, чтобы останавливался находящийся так близко мужчина. Пальцы зарываются в его волосах, так же, как совсем недавно я видела в грезах Златоглазого, а дыхание учащается, стоит только почувствовать горячие губы уже на своей груди. И его руки где-то на пояснице, крепко держащие и продолжающие сокращать между нами расстояние, заставляют сердце забиться в неровном ритме, а щеки запылать сверх всякой меры. Я чувствую, что может произойти дальше, и… я этого боюсь, несмотря на все стремление к Арегвану. Тело пронзает невольная дрожь, она является результатом одновременно и моего страха, и того, что делает в данный момент обнимающий меня мужчина. А его поцелуи медленно поднимаются от груди к ключицам и шее, заставляя тело снова принять вертикальное положение, а последний ощущается в районе виска. Я плохо различаю, где раздается его, а где мое дыхание, пока, наконец, Арегван не отстраняется и не открывает глаза, разглядывая меня, словно впервые. И я вздрагиваю — на этот раз от охватившего и душу, и тело оцепенения. Потому что смотрят на меня совершенно черные, бездонные глаза непроглядной тьмы. Кто сейчас обнимает меня? Кто пытается сделать своей?.. Взбунтовавшиеся чувства протестуют против дальнейших действий завладевшего сознанием Арегвана демона, а потом я ощущаю, как в мгновение ока они успокаиваются. Все потому, что в создавшейся тишине звучит хриплое дыхание, и я улавливаю на самой границе слуха:

— Вместе?..

Успокоившиеся было чувства рвутся наружу с удвоенной силой, потому что я понимаю: несмотря на то, что сейчас вижу перед глазами, это остался все тот же Златоглазый, не раздумывая нырнувший за мной через границу миров. И это мои удайи тогда помогли ему не погибнуть в рискованном путешествии. Облегчение вперемешку с бешеной надеждой захватывают разум, и я уже знаю, что скажу ему в ответ. Ни минуты не мешкая, прекращаю сопротивление, смещая руку с его груди на щеку, и выдыхаю в ответ:

— До самого конца… — да, это именно та фраза, которую он говорил тогда, которая вернула меня обратно в Пределы. И это обещание, которое будет сильнее всяких клятв и обетов.

Дальнейшее происходит слишком быстро, чтобы я смогла быть к этому готовой: Арегван притягивает меня одной рукой за шею, даря умопомрачительный поцелуй, другая же рука опускается по позвоночнику, приподнимая тело и…вновь опуская на его бедра. Только из горла вырывается болезненный вскрик, и снова хочется вырваться, однако хватка мужчины не ослабевает, и теперь я ощущаю не только его прикосновения снаружи, но и его самого…только уже внутри. Дракон застывает, словно обнаружил что-то, чего раньше не подозревал, и это дает мне возможность отстраниться от него со всхлипом. Я не ждала, что он окажется таким стремительным, и, кажется, до него это тоже доходит. Хватка на пояснице ослабевает, и я чувствую уже знакомое порхание пальцев по позвоночнику: сначала сверху вниз, потом снизу вверх, и последнее движение заставляет позабыть о неожиданной боли, отзываясь дрожью во всем теле и заставляя опустить голову ему на плечо и прокусить солоноватую кожу. Арегван шумно втягивает воздух, и я обращаюсь к его лицу. Темные глаза смотрят с настороженностью, и как же мне в это мгновение хочется ободряюще улыбнуться и сказать, что я готова к дальнейшему. Но вот в глубине глаз, сначала у самого зрачка, а потом и по всей радужке, начинают вспыхивать золотые искры. И сквозь туман в голове проклевывается настойчивый шепот интуиции: нельзя допустить этого. Арегван очнется, увидит происходящее трезвым рассудком, и…кому-то будет очень плохо! Эта мысль заставляет начать судорожно соображать в поисках решения. Но что я могу сделать, чтобы оставить его хотя бы ненадолго в сладком тумане забытья? Я не знаю, что говорят в таких случаях женщины, и говорят ли вообще. Но, смотря в невообразимо красивые глаза напротив, я на мгновение прикрываю свои, совершаю небольшое движение вверх, вызывая ответный стон дракона и судорожное сжатие его рук, а потом наклоняюсь к уху и тихо шепчу:

— Не останавливайся…

Не знаю, что происходит с ним после этого, но стон обращается рыком, и всю инициативу перехватывает мой партнер: прижимает еще крепче, усиливая по максимуму контакт с кожей, от которого у меня кружится голова, подхватывает под ягодицы и начинает движение. В последний момент я вижу постепенно исчезающие из его глаз золотые огоньки. В последний момент перед тем, как сама чувствую, что прощаюсь с разумом надолго, потому что то, что творит со мной Златоглазый, даже в первый раз не описать словами. И с каждым новым его толчком внутри понимаю, как намертво привязываюсь к нему и уже никуда не смогу деться. Единое целое. На всю оставшуюся жизнь…

Когда последний стон моего мужчины срывается с губ, а я ощущаю, что сам он замирает, лишь крепче сжимаю его в объятиях. Момент очень подходящий. Долгий поцелуй, от которого Златоглазый снова начинает нагреваться, оборачивается тем, что оба мы падаем на кровать: Арегван — на спину, я — сверху. Не разжимая объятий, продолжая упиваться вкусом его губ, незаметно проскальзываю частичкой своего сознания туда, где есть одна тоненькая ниточка, отвечающая за связь с реальностью. Она рассекается каждую ночь, когда мы засыпаем, отдавая власть области грез, и каждое утро восстанавливается, чтобы дарить нам полные разумного осознания долгие часы света. Поэтому, если натянуть ее чуть сильнее, чем обычно, никто не заподозрит, что сознание от существа уплыло неслучайно. Я поступаю так же молниеносно, как и Арегван с моей невинностью: рву нить, попутно ощущая, как тяжелеют мужские руки на моей спине и замирают губы, мгновение назад целовавшие с упоением и страстью. Дыхание, до этого момента бывшее хриплым и неровным, восстанавливается. Златоглазый вступает в фазу глубокого сна… а вместе с ним уходит и царствующий над его рассудком демон. То, что, проснувшись, он ничего не вспомнит, я знаю где-то на уровне предчувствия. Теперь, чтобы призвать своего демона, нужно будет хорошо постараться. Или испытать сильное эмоциональное потрясение. В любом случае, я почти уверена, что, придя в сознание, Златоглазый сильно озаботится появлением увеличенного объема магического резерва. И главной его задачей станет попытка вновь начать контролировать неизвестные ранее способности. А я… буду делать вид, что очень рада его возвращению. И на губы эти больше смотреть не буду. Не буду ведь, правда же?..